АРОН ИСАЕВИЧ НИМЦОВИЧ  

(7 ноября 1886, Рига — 16 марта 1935, Копенгаген) 

Претендент на мировое первенство в конце 1920 годов.
Шахматный теоретик и литератор

 

 

7 ноября 1886 года в семье торговца лесом Шайи (Исая) Нимцовича родился будущий гроссмейстер.

Воспоминания мастера Херманиса Матисона (1894—1932), которые публиковались в 1927 году: «В семье Нимцовичей шахматы пользовались большим уважением. Младший брат Арона, которого я знал со школьной скамьи, хорошо разбирался в шахматах и был опасным противником. Отец его и, говорят, дед тоже были хорошими шахматистами».

Арон Нимцович научился играть в шахматы в 8 лет. Уже через неполных два года в сентябре 1896 года была напечатана следующая партия.

 

 

НИМЦОВИЧ — NN
Скандинавская защита В01 
Рига, 1896
 

 

 

  

 

В 1902 году Арон закончил Рижскую городскую реальную школу. Особенно хорошо давалась ему математика. И в шахматах 15-летний юноша тоже достиг определённого мастерства — теперь уже отец не мог давать ему коня вперёд. 

В те времена любители шахмат находили партнёров главным образом в кафе. В Риге наиболее популярными у шахматистов были кафе А. Крепша и кафе-кондитерская Ю.Л. Фингерхута. Частым гостем здесь бывал один из лучших местных игроков того времени Шайя Нимцович. Его нередко сопровождали сыновья.

 

С 1902 года учился в Германии. Осенью Арон поступил на математический факультет Берлинского университета, а впоследствии перевёлся в Гейдельбергский (по другим данным — Геттингенский) университет.

 

В студенческие годы он стал участвовать в местных соревнованиях в Германии, а также в международных турнирах и матчах, первым из которых стал для юного Нимцовича XIV конгресс Германского шахматного союза (Кобург, 1904). В так называемом «главном» (в отличие от действительно главного — турнира мастеров) турнире Арон занял 6-е место. Этот начальный этап описал советский мастер Вениамин Блюменфельд (1884— 1947) в опубликованной в 1946 году статье «Из воспоминаний старого мастера» (бюллетень «Журнал «Шахматы в СССР» на московском чемпионате»):
«Знакомство мое с Нимцовичем мне памятно и поныне. Нас свёл общий знакомый, расхваливший мне приезжего юношу как блестящего математика и гениального шахматиста.

. . . Припоминается такой случай. Как-то он вернулся домой (мы жили одно время вместе) под самое утро и разбудил меня, чтобы показать окончание только что игранной партии с Э. Коном.
Я очень рассердился, так как мне нужно было утром идти в университет, но когда я всё-таки согласился посмотреть окончание, то весь гнев прошел: это действительно было что-то изумительное; у него не хватало двух качеств, но этюдными ходами он добился выигрыша. Ни один шахматист не производил на меня непосредственно такого сильного впечатления глубиной и оригинальностью замыслов, как Нимцович, даже впоследствии Алехин, которого я тоже хорошо знал с юношеских лет».

 

В 1905 году в Мюнхене А. Нимцович сыграл вничью 6,5:6,5 матч с Рудольфом Шпильманом (1883—1942), потом занял 6-е место в чемпионате Австро-Венгрии в Вене. Однако в августе он выступил неудачно — делёж 15—16-го мест в мастерском турнире «Б» в Бармене. Вот как он сам описывал эту неудачу в книге «Как я стал гроссмейстером»:
«В августе 1905 года я сыграл в Барменском смешанном турнире и ... провалился (+3,—8,=6). В то время я считал этот провал ужасным для себя несчастьем, сегодня же я уверен в том, что эта неудача явилась моим «спасеньем из почти безвыходного положения». Без этого уготовленного судьбой «спасающего хода» положение моих дел вскоре оказалось бы катастрофическим.
Озлоблённый тем насмешливым отношением к себе, которое я встретил со стороны критиков в Барменском турнирном сборнике партий, я решил бросить шахматно-кофейную жизнь, полечить свои нервы, а затем уже основательно засесть за шахматную работу».

 

Результаты этой работы не замедлили сказаться: уже на следующий год (1906) Нимцович победил в международном турнире в Мюнхене. Осенью он приехал в Ригу, где со счётом 7:5 обыграл местного студента-медика С.Лурье. Последовали успехи в разных турнирах, в том числе в Германии, Испании, России. Но случались и крупные неудачи, например, в Петербургском международном турнире 1914 года, где Нимцович в предварительном турнире занял лишь 8-е место и даже не попал в группу сильнейших.


Нимцович не порывал связей с Латвией. С 1911 по 1913 годы он сыграл матч по переписке с Карлом Бетиньшем (1867—1943) и проиграл 0,5:1,5. Когда в 1912 году в Риге гостил американский мастер Фрэнк Джеймс Маршалл (1877—1944), Нимцович сыграл с ним вничью, а годом позже проиграл Хосе-Раулю Капабланке (1888—1942), который за эту партию получил гонорар 150 рублей.

  

В 1913 году «Винер шахцайтунг» опубликовал статью Нимцовича «Соответствует ли «Современная шахматная партия» доктора Тарраша современному пониманию игры?» Уже в ней были высказаны новые для того времени идеи о фигурном обладании центром, блокаде, динамике стесненных позиций и др.  

 

Дебютные разработки Нимцовича, стали огромным вкладом в теорию дебютов. Шахматные партии Нимцовича служат яркой иллюстрацией к его теоретическим принципам. Такова «бессмертная партия цугцванга»

 

Ф. ЗЕМИШ - НИМЦОВИЧ

Копенгаген, 1923 

 

 

 

В первую мировую войну А. Нимцович служил в Осташкове (ныне в Калининской обл.). По возвращении в Ригу он 21 июня 1920 года был принят в члены Второго рижского шахматного общества, но через несколько месяцев переехал в Швецию, а в 1922 году — в Данию (Копенгаген). В Риге остались мать и другие близкие, которые так и не дождались возвращения Арона Нимцовича.

 

После турнира в Дрездене (1926) Нимцович послал вызов на матч за мировое первенство Х.Р.Капабланке. Победа в Карловарском турнире 1929 года, в котором играли сильнейшие шахматисты того времени, кроме Алехина, позволила Нимцовичу сказать: «Шахматный мир должен организовать матч между чемпионом мира и победителем турнира - это его моральная обязанность». Однако ни с Капабланкой, ни с Алехиным матчи не состоялись, так как Нимцович не сумел обеспечить необходимый призовой фонд. 

 

 

 

 

Нимцович очень любил шахматы и отдавал им себя целиком. Он всегда уважал своих противников и радовался, если уровень их игры был высок.
Добродушный и уравновешенный характер датчан нравился Нимцовичу.
Обычно он много разговаривал, шутил, но однажды ему удалась шутка без лишних слов.


Во время сеанса одновременной игры он начал партию ходом 1. d2—d4. Соперник ответил 1... Кb8—с6. Нимцович мгновенно пошёл 2. d4—d5. Когда он вернулся к этому столику, чёрные ответили осторожным ходом 2...Кс6—b8. Нимцович, не выразив никаких эмоций, протянул руку к пешке d5, сыграл 3. d5—d2!! и продолжил обход. Вернувшись к месту событий в третий раз, он опять передвинул пешку на d4 и, наконец, сказал:
— А теперь сыграйте что-нибудь стоящее!

 

Однажды во время турнира, в часы отдыха, к Нимцовичу в номер постучался Алехин и прямо с порога предложил поиграть блиц-партии по обычной ставке (марка за выигрыш). Нужно сказать, что чемпион мира был очень возбуждён и сердит. В этом состоянии он бывал особенно страшен как блиц-партнёр, и Нимцович проиграл шесть или семь партий подряд.
В перерыве, за чашкой кофе, Нимцович спросил у Алехина, что его так расстроило.
— Представляете, — ответил тот, — у меня только что украли фрак!
— Я с вами сегодня больше не играю, — заявил Нимцович.
— Но почему? — поразился Алехин.
— У меня нет никакого желания оплачивать ваш пропавший фрак из собственного кармана!

 

 

 

 

 

Мысли и практические советы А. Нимцовича  

«Красота шахматного хода не в его виде, а в той мысли, которая за этим стоит» 

 

Из книги А. Нимцовича «Как я стал гроссмейстером»

«Одновременный разбор различных по типу положений породит в результате лишь сумбур в мыслях, тогда как основательное изучение одного типа не преминет поднять уровень позиционных познаний». 

 

«Если вы, уважаемый читатель, с максимально доступной вам интенсивностью засядете за изучение положений типа, скажем, центральная линия против флангового штурма, то меня нисколько не удивит, если в результате вы обнаружите более ясное суждение и в области эндшпиля. Процесс изучения одного типичного положения ставит целью не только анализ именно этого типичного положения, но и улучшение позиционного чутья в целом». 

 

«Я верю в радиоактивную силу этого метода: весь шахматный организм как бы просыпается и, радостный, ждёт обновления. Крепнет не только позиционное чутьё – самым характерным улучшением является, быть может, то, что шахматист, раньше гонявшийся за призраками (например, вечно мечтавший о матовых атаках) вдруг самым серьёзным образом начинает считаться с шахматной деятельностью». 

 

«…Комбинационный талант плюс основательная работа могут сделать невозможное возможным, и поэтому мы ещё раз советуем: «Комбинаторы, старайтесь шаг за шагом усвоить понимание важнейших позиционных мотивов и стратегии! А вы, игроки, не любящие комбинаций, старайтесь полюбить их, учитесь им, ибо только соединение комбинационной игры с позиционной доставит вам те успехи, радости и упоение, которыми так богаты шахматы!»

 

 

 

 

 

Шахматные задачи А. Нимцовича

 

 

 


 

 

Их имена в истории шахмат